№5

НЕЗАВИСИМАЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА

В сегодняшнем выпуске:

Газету "Вечерний Грозный" можно приобрести в Москве. Обращаться по телефону (095) 982-4299

Главный редактор:
Зарина Амаева

Тел. 8 (928) 737 4389

Адрес редакции:
Грозный, ул. Мира, 52, кв. 63

E-mail: v_grozny@mail.ru

Использование материалов без письменного согласия редакции запрещено. При цитировании ссылка на газету обязательна.

Социум

Альпинисты поневоле

Разрушенная дорога отрезала от внешнего мира жителей высокогорного села Шарой

О наших горах написано и сказано столько, что, кажется, не осталось больше ни эпитетов, ни сравнений, которые могли бы добавить к этой теме что-то новое, неординарное. Наверное, каждая травинка, каждый камень и кустарник замечены и воспеты поэтами, писателями и живописцами различных столетий.

В эти стройные ряды людей искусства с немалым энтузиазмом и пафосом вливались и журналисты. Оглушенные величественной красотой горных пейзажей мы нередко пропускали мимо восхищенных взоров жизнь и проблемы немногочисленного местного населения.
Люди жили здесь веками, горы были крепостью, спасавшей чеченский народ от многочисленных завоевателей, горы кормили и укрывали людей, и наш народ всегда гордился своим горским происхождением. Но в последние десятилетия пустеет каменистый край. Молодежь из высокогорных селений перебирается на равнинную часть Чечни – поближе к бытовому комфорту и, так называемым, благам цивилизации.
Поэтому люди, сохранившие верность родным горам и живущие в гармонии с краем отцов, заслуживают уважения и всемерной поддержки. Горцы, отличаясь скромностью, не любят жаловаться, обивать пороги высоких кабинетов и докучать начальственным чиновникам. Они готовы терпеть отсутствие газа, электричества, воды, текущей по трубам, и многих других неудобств.
Но смириться с отсутствием дорог не в силах ни один горец, потому что в традициях нашего народа – высокая коммуникабельность, тесные родственные связи, поддержка этих связей и в радости, и в горе.
- Мы не жалуемся, - говорит седовласый Абдулла Магомадов из Шароя, - но мы хотели бы знать, что делается для восстановления разрушенной дороги до Шароя. Мы не видим там ни техники, ни людей, занимающихся этим делом, и очень боимся, что дорогу нам не скоро отремонтируют.
Опасения многоопытного старика из высокогорного села не напрасны. Несколько лет назад началось строительство и благоустройство злополучной дороги. В дело было вложено 25 млн рублей. Уж как радовались шаройцы новой безопасной дороге! Но радость их оказалась недолгой. В прошлом году, подмываемая рекой, дорога между селениями Дай и Кири обвалилась: отрезок длиной в 500 метров рухнул в воду, образовав запруду высотой до 80 метров.
Шаройское дорожно-эксплуатационное предприятие, возглавляемое Сулумбеком Хусейновым, попыталось привести дорогу хотя бы в относительно годное для использования состояние. Попробовали также провести дорогу в обход возникшего на месте обвала озера. Но технически ДЭП не в состоянии был самостоятельно справиться с подобной задачей. Проблема осложняется еще и структурой местных горных пород, состоящих из мела и известняка. Такая порода при контакте с водой ведет себя крайне неустойчиво и превращается в некое подобие зыбучих песков. В итоге восстановительные работы были приостановлены. Целый район оказался практически отрезанным от «большой земли». Надо сказать, в первое время шаройцы особо не унывали. Им казалось, что дорожная проблема будет быстро решена и движение автомашин в ближайшие дни восстановится. Время от времени проносились слухи о движущейся из Грозного в сторону Шароя крупной механизированной колонне, призванной восстановить важную для горцев транспортную артерию. Однако проходили дни, месяцы и ничего не менялось.
А тем временем наиболее нетерпеливые представители местного населения пробовали найти какие-то обходные пути. Наиболее оптимальным, несмотря на солидный крюк, оказался маршрут через Итум-Калинский район, альпийские луга и ледниковый перевал. Конечно, слово «оптимальный» в данном случае носит условный и даже иронический характер. Дорога практически негодная для езды, полная опасностей и приключений, остается на сегодняшний день единственной ниточкой, связывающей Шарой с внешним миром. На этой «дороге жизни» уже нашли свой конец несколько автомобилей, сорвавшихся в обрыв. Водители и пассажиры пока отделываются травмами и больничной койкой. Дорожно-эксплуатационные службы старались привести этот достойный суворовских альпийских переходов путь в более–менее приемлемый вид. Работа вскоре застопорилась по все той же банальной причине: нехватка сил и средств.
Как теперь быть? Что ответить на настойчивые вопросы шаройцев? С этими вопросами «ГР» обратился в республиканский «Автодор». В ответ прозвучали заверения, что данная проблема находится под постоянным контролем и дорожники о ней никогда не забывают. Начальник «Автодора» Сайд-Селим Мурдалов сообщил о принятом в марте текущего года решении включить в программу так называемого «Территориального дорожного фонда» ремонт обходной дороги через Итум-Кали.
- Речь идет о временной мере, - объяснил подобный шаг главный дорожник республики. – Люди будут ездить по этой дороге до тех пор, пока мы не отремонтируем основной путь.
Работы по восстановлению привычного для шаройцев маршрута задерживаются из-за весеннего таяния снегов и возможного паводка. В случае подобного стихийного бедствия труд дорожников может оказаться напрасным. Как значительный прогресс в решении этой проблемы расценивают в «Автодоре» соглашение с Министерством по чрезвычайным ситуациям о включении ремонтных работ в программу по ликвидации последствий паводка.
Пока мы слышим только о решениях, соглашениях, намерениях и прочих благих помыслах. Скоро ли дойдет до конкретных действий?
… В конце нашего разговора «ходок» из Шароя Абдулла Магомадов задумался и после небольшой паузы, заглянув в запись беседы, попросил: «Обязательно добавь, что мы пока верим обещаниям начальников, и надеемся, что они их выполнят».

Лукман ДОКАЕВ

Вынужденным мигрантам-горцам нет места ни дома, ни в гостях

На минувшей неделе в Гудермесе состоялся «круглый стол», посвященный проблеме обустройства мигрантов из Веденского и Ножай-Юртовского районов. Об этом сообщил Комитет по делам внутриперемещенных лиц правительства ЧР. Во встрече приняли участие представители Комитета по делам ВПЛ и органы исполнительной власти Гудермесского района (в т. ч. глава гудермесской администрации Ахмед Абастов).

Как констатировалось в ходе обсуждения, тысячи горцев с начала второй военной кампании выдавлены из родных сел беспределом военных. По официальной статистике, только в Веденском районе бомбами и артиллерийскими снарядами стерты с лица земли 19 населенных пунктов (Тазен-Кала, Джани-Ведено, Ширди-Мохк, Нижние, Средние и Верхние Курчали и другие). Похожая ситуация сложилась в Ножай-Юртовском районе. Люди, вынужденные покинуть родные очаги, живут в соседнем районе в роли изгоев, лишенные права на прописку и социальную поддержку со стороны государства и гуманитарных организаций.
По информации заместителя председателя Комитета по делам ВПЛ правительства ЧР Лейчий Гарсаева, итогом «круглого стола» в Гудермесе стало решение о составлении списков переселенцев из Веденского и Ножай-Юртовского районов и проведении мониторинга по состоянию временного жилья мигрантов. Результаты проверки будут переданы международным гуманитарным организациям, осуществляющим свою деятельность на территории ЧР.
По информации «ГР», инициировал проведение «круглого стола» Комитет по делам ВПЛ. Усилиями этой же правительственной структуры достигнуто соглашение с гуманитарными организациями о расширении их деятельности на мигрантов, проживающих в Гудермесском районе ЧР.
Исход населения из Ножай-Юртовского, Веденского и Курчалоевского районов начался с середины 2002 года. До этого времени внутренняя миграция имела временный характер, т.е. люди уходили из тех сел, где начинались активные боевые действия, в более спокойные районы и затем снова возвращались в родные места. Несмотря на постоянные обстрелы, зачистки, горцы предпочитали отсиживаться в вырытых в земле подвалах и землянках, так как передвижение по дорогам республики не сулило ничего хорошего.
Когда активные боевые действия прекратились и война перешла в фазу партизанской, положение горных чеченцев улучшилось ненамного. Любая активность со стороны боевиков оборачивалась карательными мерами для мирного населения. Вновь начинались «зачистки», в ходе которых федеральные войска забирали скот, имущество сельчан, уводили молодых людей (которые впоследствии бесследно исчезали или обнаруживались мертвыми где-то в лесу или за околицей населенного пункта). Одновременно село блокировалось на несколько дней, когда жители не имели возможности запастись кормом для скота, купить на равнине продукты питания, получить медицинскую помощь... В конечном счете складывалась ситуация выдавливания местного населения с насиженных мест.
Все 240 семей (800 человек) из Курчалей переселилось на равнинные территории.
А затем начался массовый исход населения из сел Курчалоевского района: Эникали, Ялхой-Мохк, Бельты, Хиди-Котар, Ахкинчу-Борзой, Керин-Беной; Ножай-Юртовского района: Давлетби-Хутор, Центерой (там осталось всего три семьи), Гордали (осталось 22 семьи), Шуани, Баса-Гордали, Турти-Хутор.
Мигранты расселились, в основном, в более спокойном Гудермесском районе, где у них есть родственники, переселившиеся сюда в результате оползней и позже – военных действий, а также в г. Аргун и Шелковском районе. В местах расселения их не прописывают, ссылаясь на указание «сверху», поэтому зачастую люди задерживаются военными при проведении спецопераций по проверке паспортного режима - со всеми вытекающими отсюда страшными последствиями. Главы местных администраций по просьбе мигрантов дают им справки о том, что они являются переселенцами и временно проживают в данном населенном пункте. Но без регистрации по месту пребывания люди не могут получить на новом месте пенсии, пособия по безработице, детские пособия, гуманитарную помощь. Им приходится ездить в Ножай-Юрт и Ведено, что сопряжено с большими расходами на дорогу. Добравшись в свои районные центры, люди не успевают выстоять в очередях и получить пенсии и пособия, а оставаться с ночевкой в горных районах без местной прописки, значит, подвергать себя риску быть «зачищенным» во время проверок паспортного режима.

Лиля ЮСУПОВА, Бэла РАСАЕВА

Ступени в бездну

Наркомания… Болезнь отдельного человека, перерастающая в болезнь общества. В Российской Федерации на 100 тысяч населения приходится 219 наркоманов. По Чечне этот показатель ниже - 154. Если, конечно, упустить из виду невыявленных наркоманов... О масштабах наркомании в ЧР говорят и такие цифры. По данным организации «Молодежь без наркотиков» (руководитель Руслан Моллаев), ежедневно больной наркоманией тратит на дурман около двухсот рублей. Общая сумма составляет 30-40 тысяч долларов в сутки. За месяц оборот наркотиков достигает миллиона долларов!
Типичный пример из наркологической практики: брат брата хотел «вытащить» посредством показательного примера устойчивости и силы воли, и… приобщился сам! Убедил... В том, что главная ошибка – это первая таблетка, первая инъекция. Становятся наркоманами быстро, а избавиться от наркозависимости крайне сложно. Куда проще уберечься от нее - не прикоснуться, не пробовать. «Надо иметь разум, чтобы не пытаться доказать себе и окружающим свою, якобы, стойкость к дурману. Есть физиологические механизмы, перед которыми человек бессилен, - говорит главный нарколог ЧР, руководитель республиканского наркологического диспансера, кандидат наук Муса Дальсаев. - Помните, какие меры принимал Одиссей, когда его корабль проезжал мимо амазонок? Чтобы не поддаться их чарующему пению, не причалить у острова, и не обречь себя и команду на верную гибель, он заставлял заливать уши воском своей охране, а себя привязывать к палубе…».

Наш герой – типичный молодой человек. Из самоуверенных, готовых пойти на опасный эксперимент.
Ему тридцать один год, но на вид – все пятьдесят. У него сохранилась квартира, но он похож на бомжа. У него симпатичная жена, очаровательные сын и дочь 7 и 9 лет, но такое впечатление, что он никому не нужен...
На самом деле, никто не нужен ему. И ничто, кроме щепотки белого порошка не вызывает у него интереса, внимания, не является постоянной в его жизни потребностью и целью. Он, некогда любимый ребенок в семье, ставший ее изгоем, не согласен менять свой мир видений и иллюзий на неприглядную реальность послевоенного города с его развалинами домов и непроглядным мраком ночи.

ДОЗА ГЕРОИНА

Хасан прекрасно помнит, с чего все началось - с неповторимых ощущений, наступивших после его первой инъекции. В тот вечер он, двадцатитрехлетний парень, пытался доказать дружкам-приятелям свою стойкость к дурману и попал в капкан… Героин ломает людей за несколько приемов. Ему оказалось достаточно одного-единственного укола.
Он – наркоман? Как часто отец и старший брат Хасана произносили это слово, гневно осуждая молодых (и не очень) людей с затуманенным взором, прояснявшимся лишь в период добычи средств для очередной дозы. Первое время Хасану удавалось скрыть свое падение. Он кололся, отходил и являлся домой бодреньким и веселым. Но скоро ему стало не хватать зарплаты на «иглу».. Хасан начал просить деньги. У брата, у отца, у соседей… Наконец, у жены.
Так все выплыло наружу.
Первые шаги – самое трудное в каждом деле. Потом это намного легче: подниматься по ступенькам или скользить по ним вниз… Он не помнит, что было труднее – первый укол или первая кража. Украденный у брата перстень, инкрустированный бриллиантами, продал за бесценок. Хотя, как на это посмотреть: добытые гроши, достаточные для трехразового «кайфа», ему представлялись богатством. Сумма, эквивалентная потере доверия брата, оказалась равной трем дозам героина.
Немногим позже в квартиру скупщика краденого перекочевала дубленка жены. Потом новенькая спортивная форма сына. Дочкин велосипед…
Он потерял доверие самых близких людей. За ним стали наблюдать, уходя – запирать двери. Отец, брат, жена и даже дети. Став терпеть фиаско в поисках и попытках экспроприации ценных вещей, Хасан вышел на охоту за пределы родного очага. Благо родственников и знакомых, не имеющих понятия об образе жизни Хасана, не знающих о степени его падения или, даже будучи в курсе всего, готовых одолжить ему деньги «под авторитет» его близких, оказалось пруд пруди.
А вскоре в его дом зачастили, в свою очередь, заимодавцы. Получив свое, уходили, уступая дорогу новым визитерам, коллегам по несчастью. Долги Хасана возвращал, кто мог. Отец. Брат. Жена…

ОКРУЖЕНИЕ

Они долго не верили в случившееся, а потом долго не понимали, что делать. Так и не поняли. Но это не значит, что бездействовали. В ход пошли все доступные методы и способы влияния. Плач и мольбы жены, угрозы уйти с детьми в отчий дом. Ультиматум отца. Силовые меры воздействия со стороны старшего брата (проще говоря, рукоприкладство и избиения), перемежающиеся с «дипломатическими» в виде разговоров по душам…
К старшему брату примкнули двоюродные и троюродные братья. Число мужчин, съезжавшихся в их дом на сельской окраине, порой достигало 15-20 человек. На Хасана обрушивались потоки нотаций, ругательств и угроз. Первое время его это задевало. Парень даже прекращал побираться и посещать наркопритон. Но «наезды» родственников имели кратковременный эффект, через считанные недели вызывая такое же безразличие, как и все остальное.
Манкуртизация – самое страшное, что может случиться с человеком. Наверное, не осталось в этом мире того, что могло бы уязвить его самолюбие, разбередить душу. Уже через год интенсивного употребления наркотиков его перестали волновать судьбы родных людей, включая сына и дочь. Зато окружающих он сделал полностью зависимыми от своей собственной персоны. Он влиял на все – на атмосферу в доме, материальное благосостояние родных, настроение и учебу детей, в конечном счете, на здоровье всех членов семьи.
Они платили ему раздражением, ненавистью. И – жалостью, с которой ничего не могли поделать, видя в этом морально разложившемся человеке с затуманенным взором прежнего Хасана – мужественного, доброго, умного, волевого…

СТАРШИЙ БРАТ

Какая мысль приходит в голову при виде на наркомана? Слабак! Я бы до такого - никогда… Чтобы одна-единственная доза разрушила мою волю, карьерные планы, любовь к близким, чувство ответственности за них? Ну уж нет… Абсурд… Фантастика…
Желание попробовать, чтобы доказать (чаще всего себе!) свою стойкость к дурману, погубило не одну жизнь. Старший брат нашего героя тоже из когорты поверженных колоссов. А началось все с того, что Хусейн, не имея ни малейшей приверженности к белому порошку, уговорил знакомую медсестру сделать ему наркотический укол. В присутствии брата. Пусть знает: Хусейна, как всякого настоящего мужчину, не сделает рабом «кайф»… Есть мужчины, а есть слабаки. Пусть Хасан увидит разницу и поймет. Увидит глубину пропасти, в которую скатился.
Это был шаг отчаяния, рассчитанный на шок бесконечно «кайфующего» родственника. Чеченские наркоманы агрессивно реагируют на интерес к дурману со стороны членов своей семьи. Из чувства сострадания. А на подсознательном уровне «сиделец на игле» из ближнего круга воспринимается как конкурент. Имея такого под боком, делиться придется жалостью близких, содержимым их карманов, ресурсами заимодавцев. То есть самым главным. Во всяком случае - в жизни наркомана со стажем. Такого, как Хасан.
И Хасану пришлось потесниться, ибо схема спасения от старшего брата потерпела полное фиаско. Отправившись по следам заблудшего, тот сам потерял дорогу домой. Хотя Хусейн не примкнул к тому, кого хотел вернуть, и кто возвращаться отказался. Только ему, старшему брату известно, каких нечеловеческих усилий ему стоил обратный путь. Какого насилия над зверенышем, которого он в себе пробудил - вечно голодным, ненасытным, требующим очередной дозы зелья…
Хусейн и сегодня очень слаб. Вырвавшись в последний момент на поверхность, он, бессильный, словно лежит на берегу и бросает взор на волны, которые закрывают подводный мир, манящий своей красотой и пугающий глубинами.

ДОРОГА ДОМОЙ

В мире очень много наркоманов, жаждущих избавиться от наркозависимости, и очень мало тех, кому бы удалось данное намерение реализовать. Практика показывает: именуемое специалистами «мерцающее желание бросить» безуспешно в отсутствие нацеленности четко сформированной и стабильной. Обычно сформировать идею необходимости «сойти с иглы» помогают родственники. Метод вышеприведенного примера цепной реакции приобщения к дурману, как правило, исключается, уступая место другим, менее чреватым для окружающих, способам отторжения человека от наркотической среды.
В своем классическом варианте они весьма узнаваемы. Кто из нас не слышал о сборах мужской части родственников по поводу решения вечной дилеммы «казнить» или «миловать» наркомана. Впрочем, выдержанная в духе народных традиций форма решения внутриродовой проблемы не без изъянов. Хорошо, что включаются родственники, что их, неравнодушных, много. Плохо, если угрозы – единственное, на что способна «группа спасения».
«Когда больной абсолютно убежден в том, что за вердиктом родственников последует наказание, это, конечно, может его остановить. Нереализованная же угроза себя дискредитирует. И все же насилие - это антигуманный способ. Мы не можем поддерживать такие формы борьбы с наркоманией, которые культивируют озлобление больного против общества, - говорит Муса Дальсаев. – Больной должен видеть протянутую руку поддержки, чтобы выкарабкаться. Вот это самый эффективный способ спасения: не угрожая, что-то предложить взамен «иглы», сориентировать на работу, приобщить к религии. Если же ничего не получается, если больной отторгает руку помощи, значит, у него несформирована идея избавления от наркозависимости. Значит, требуется изоляция, как временная мера, как способ достучаться до больного, убедить».
Главное – убедить.
И самое трудное….

Новости дня

Гость номера

Сектор детства

В мире искусства

Фоторепортаж

Наши за границей

Знаменитые чеченцы

Экономика

На Большой Земле