№6

НЕЗАВИСИМАЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА

В сегодняшнем выпуске:

Газету "Вечерний Грозный" можно приобрести в Москве. Обращаться по телефону (095) 982-4299

Главный редактор:
Зарина Амаева

Тел. 8 (928) 737 4389

Адрес редакции:
Грозный, ул. Мира, 52, кв. 63

E-mail: v_grozny@mail.ru

Использование материалов без письменного согласия редакции запрещено. При цитировании ссылка на газету обязательна.

Страницы истории

Как чеченцев переселили в Турцию

(Из книги «Чечня: через круги ада. Переселения и депортации чеченского народа»)

Выселение чеченцев в Турцию в 19 веке - первый в обозримом историческом прошлом массовый исход чеченского народа за пределы родины. Этот срез нашей истории наиболее полно представлен в книге «Чечня: через круги ада. Переселения и депортации чеченского народа» (Москва-Саратов, «Аквариус», 2003 г.). Авторы исследования – политолог, доктор исторических наук, профессор Муса Ибрагимов и доктор исторических наук, профессор Мовсур Ибрагимов. Книга состоит из трех глав: «Кавказская война и переселение горцев», «Сталинская депортация», «Чеченская революция», война, беженцы». Первую главу, посвященную переселению чеченцев в Турцию во второй половине Х1Х века, мы приводим с незначительными сокращениями.

Россия покоряет Кавказ

Кавказ всегда был регионом, где переплетались интересы многих государств. Он являлся мостом, соединяющим Европу и Азию, Черное и Каспийское море. Через Поволжье и Астрахань открывались торговые пути в Ирак, как по Каспийскому морю, так и вдоль его Западного Кавказского побережья.
Россия долго вынашивала планы расширения торговли со своими южными соседями через Северный Кавказ, но для этого надо было расширить свою власть на территории Предкавказья и обеспечить торговые пути на рынки Востока.
Продвижение по Кавказу было сложным процессом, сопровождающимся кровопролитными войнами с самими горцами… Решающими событиями, определившими окончательное присоединение Северного Кавказа к России, были русско-иранская (1804-1813 гг.) и русско-турецкая (1806-1812) войны. Русские войска одержали победу над этими странами. Были подписаны мирные договоры с Ираном: Бухарестский (1812 г.) и Гюлистанский (1813 г.), юридически оформившие признание вхождения в состав России многих ханств и горских общин Северного Кавказа.
Еще больше укрепили позиции России разгром наполеоновской армии и решения Венского конгресса (1814-1815 гг.). Но это еще не означало, что горские народы покорно подчинились российскому государству. России необходимо было реально подчинить себе непокорные и гордые кавказские племена.
Император Александр 1 принял решение начать военную кампанию и назначить командиров Кавказского корпуса и командующим русскими войсками в Грузии генерала А. П.Ермолова. А. П. Ермолов появился на Кавказе в начале мая 1816 г. С его приходом начался новый этап военных действий, основная идея которого заключалась в том, чтобы «огнем, мечом и кровью» подчинить Кавказ…
Командующий русскими войсками и наместник на Кавказе в 1816-1862 гг. генерал А. И. Барятинский так писал о годах правления на Кавказе генерала А.П.Ермолова: «… Здесь и были положены первыми представителями нашего командования те ошибочные начала, из которых развились вскоре самые пагубные для нашего правительства последствия»…
…Бывший в 60-70-е годы военным министром России Д. А. Милютин считал, что «покорение Кавказа невозможно только военной силой, а должно сочетаться с более гибкой политикой, которая обеспечивала бы «моральное влияние русского правительства на горские народы», «… чтобы они были убеждены в неприкосновенности их религии, обычаев и образа жизни. Мы должны всеми силами стараться согласовать наше владычество с интересами самих горцев, как материальными, так и нравственными. Горцы должны быть убеждены, что Россия так могущественна и велика, что не имеет никаких претензий на их ничтожное достояние»…
…Таким образом, в 20-м годам Х1Х века в политике России на Северном Кавказе наметился решительный поворот к установлению военно-административной власти путем проведения карательных операций, что вызвало сопротивление значительной части населения.
Кавказская война, послужившая главной причиной переселения и выселения народов Северного Кавказа, велась под флагом мюридизма – воинствующего течения исламского суфизма, получившего распространение на Северном Кавказе, особенно в Чечне и Дагестане. В Х1Х веке мюридизм представлял собой политическую оппозицию местному официальному духовенству, лояльному царской администрации на Кавказе…
Первым имамом Чечни и Дагестана был Гази Магомед, который призвал последователей ислама начать газават. Священная война против «кяфиров» (неверных) началась в 1829 г. и прошла в три этапа. Первый (1829-1832 гг.) возглавил Гази-Магомед; второй (1832-1835) – Гамзат-бек. Третий (1836-1859) этап Кавказской войны возглавил имам Шамиль.
В 1859 году Шамиль потерпел полное военное поражение. Сам Шамиль сдался в плен. Однако пленением Шамиля Кавказская война не закончилась. Она продолжалась на северо-западном Кавказе, куда были брошены главные силы царских войск против адыгов, которые не прекращали борьбу до 1864 года. Последними сложили оружие убыхи. Но и в северо-восточном Кавказе, особенно в Чечне, не стихали очаги сопротивления.

Исход чеченцев в Турцию

С середины 60-х годов Х1Х в. началось массовое переселение народов Северного Кавказа, главным образом, в Османскую империю.
Существуют разные точки зрения на причины переселения чеченцев в Турцию. Одни считают главной причиной колониальную политику царского правительства, другие - влияние Турции плюс религиозный фанатизм. Правящие круги Османской империи, а также западно-европейские политические круги считали единственным виновником переселения царское правительство. Самодержавие, в свою очередь, возлагало вину за эту трагедию на подстрекательскую позицию Турции и западно-европейских правителей. Безусловно, все эти факторы сыграли свою роль в исходе горских народов со своих коренных земель.
Во-первых, свою роль сыграл менталитет чеченского народа. Как отмечают многие исследователи, «этот народ – создатель особой цивилизации, о которой общеизвестно, что она утверждает, прежде всего, свободу человека, как самую высшую святость, самую главную ценность».
Бесстрашие не является качеством какой-либо расы или народа. Сама среда, в которой формируется человек, порождает определенные качества личности. Исключительно суровые природные условия, в которых жили чеченцы, бесконечные войны, в которых приходилось им участвовать, закалили их характер, сделали отважными и храбрыми воинами. Среди них редко можно было встретить труса. Эта сторона национального характера чеченского народа очень ярко показана М. Ю. Лермонтовым в поэме «Беглец». Гарун, бежавший «в страхе с поля брани» и забывший «свой долг и стыд», отвергнут и проклят другом, возлюбленной и даже матерью.
Мужчина должен вести себя так, чтобы не посрамить честь, не потерять уважение окружающих, чтобы потомки с гордостью могли его назвать отцом. Каждый чеченец должен знать свою родословную, по крайней мере, знать имена семерых своих предков. И они должны быть людьми достойными. В противном случае ставится под сомнение его благородное происхождение. Например, наша родословная выглядит так: наш отец Муьсли, затем Ибрах1им, Т1ушал, Керим, 1абдулла, Г1ирмихьаьжи, Хамбахьад, 1ела, Айбили, Уллубий, 1ела, Алхаз, Эвриг, 1ажмот, Устар, Дата, Гуммалт, Перси, Эски, Ч1одул, Уммалт, Гуннам, Гундал.
Подобная среда формировала людей, главным смыслом которых становилось сохранение чести, достоинства и свободы. Сложить оружие, убоявшись смерти, считалось бесчестием, а поэтому смерть всегда была предпочтительнее сохранения жизни ценою утраты чести и свободы.
В нашей семье передается рассказ о том, как в 1919 году в боях с белоказаками погиб наш дед Ибрагим, сын известного религиозного авторитета Тушалы Керимова. Гражданская война для чеченцев была, прежде всего, войной не за идеи большевизма (они их и не понимали), а войной за свободу своей Родины, на которую, в очередной раз, посягала царская армия. Умереть в бою за Родину – это честь, которой удостаиваются только избранные. Ибрагим со своими товарищами регулярно участвовал в боевых стычках с беляками, потерял в них несколько друзей, но сам до поры до времени оставался цел и невредим. И вот в один из дней он пришел к своим родителям в село Марзой-Мохк (тогда он был хутором недалеко от родового села Гуни) в горах Ичкерии. Мать, покормив и напоив сына, дав ему отдохнуть, наутро перед отъездом Ибрагима как бы ненароком спросила у него: «Ибрагим, неужто ты прячешься в бою? Твои товарищи гибнут, получают ранения, а на тебе ни царапины за все это время».
Мать, конечно же, не желала сыну зла, но она смертельно боялась за честь сына, беспокоилась о том, достойно ли он выглядит в глазах товарищей. Ибрагим был известным джигитом, одним из ближайших соратников абрека Зелимхана, побывавший вместе с ним во многих переделках, в том числе в знаменитом ограблении Кизлярского банка. Слова матери глубоко запали ему в душу, ранили его самолюбие. И в тот же день, в бою под Цацан-Юртом, когда основные силы их боевого подразделения отступили, он один с винтовкой вышел навстречу наступающим врагам и упал, сраженный пулей в живот. Друзья не оставили его на поле боя, посадили на коня и осторожно двинулись домой. Но, доехав до села Ники-хита, что в нескольких километрах от Марзой-Мохка, раненый категорически отказался ехать дальше, заявив, что если ему не суждено умереть на поле боя, то он хочет принять смерть хотя бы в пути, чтобы предстать перед Аллахом достойным воином-шахидом.
Остановились на окраине села под большой дикой грушей, расстелили бурку, положили Ибрагима на землю и стали ждать исхода. Только через двое суток, посчитав, что такая желанная смерть уже прошла мимо, дед позволил себя отвезти домой. Когда тяжелораненого заносили в дом, встретившей матери он сказал: «Ну что, нана, теперь ты убедилась, что твой сын не прятался за спины товарищей?». На что мать ответила: «Я и раньше в этом не сомневалась, просто хотела поддержать в тебе силу духа».
Через два дня он скончался.
Такие понятия о чести и свободе и явились причиной столь длительного и ожесточенного сопротивления чеченцев превосходящим силам царской России. Даже когда были утрачены все надежды, исчерпаны все возможности сопротивления, горцы продолжали сражаться. Некоторые из них были вынуждены отправиться в изгнание, поскольку они не могли даже представить себе возможность сдачи в плен, утраты свободы. Вот как об этом написал М.Ю. Лермонтов в поэме «Измал-Бей»:

«Но что могло заставить их
Покинуть прах отцов своих,
И добровольное изгнанье
Искать среди пустынь чужих?
И страх насильства и могилы
Не мог бы из родных степей
Их удалить: позор цепей
Несли к ним вражеские силы…»

Во-вторых, царское правительство так же было заинтересовано в массовом переселении горцев за пределы Северного Кавказа.
Официально выселение кавказских горцев в Турцию началось в 1862 году, когда состоялось утверждение Постановления Кавказского Комитета о переселении горцев. До 1865 года переселение не носило массового характера, и было мало организовано, но к этому времени уже переселилось до 19-ти тысяч чеченцев. Основными целями царизма в этом направлении были: 1) разгрузить край от «ненадежных жителей»; 2) ослабить физически и духовно горское население; 3)наделить землей казачество, освободить место для новых поселений выходцев из Центральной России и христиан из Турции. Крестьяне, которым не хватало земель в результате реформ 1861 года, переселялись на освободившиеся земли Северного Кавказа.
Князь Барятинский в своем письме военному министру доказывал экономическую и политическую целесообразность переселения «непокорных» горцев и тем самым предлагал дать администрации возможность «облегчить разрешение аграрного вопроса».
Начальник Терской области Золотарев также был сторонником выселения горцев в Турцию. Он писал, например, что «выход ста семей чеченцев в Турцию будет для нас уже облегчением».
Командующий левого крыла Кавказской армии генерал Евдокимов писал царю, что среди чеченцев много «вредных» людей, которым «безотлагательно нужно выселение в Турцию».
Вот еще одно письмо местного начальства военному министру:
«Принимая во внимание, что оставлять свои земли и переселяться навсегда в Турцию будут только люди, увлеченные фанатизмом или почему-либо недовольные нашим правительством, а, следовательно, люди, ненадежные по своей преданности и даже вредные, и что удаление подобных людей навсегда из наших пределов может быть для нас в высшей степени полезно, и поэтому полагаю «не препятствовать никому из туземцев выселяться в Турцию». Такого же мнения были и устроители переселения генералы Лорис-Меликов, Кундухов и др.
«Царское правительство стремилось, таким образом, путем выселения наиболее опасной для него части горского населения в Турцию ослабить национально-освободительное движение горцев, приблизить окончание Кавказской войны и получить значительное количество земельного фонда для раздачи его казачеству, русским помещикам, офицерам, горской феодальной знати и тем самым укрепить свою позицию». Шла даже скрытая агитация и организация массового исхода чеченцев в Турцию. Использовалось как средство то, с чем так долго боролось – исламское мировоззрение местного населения.
В главном штабе Кавказской армии не гнушались тем, что составляли прокламации, агитирующие горцев на переезд в Турцию, переводили их на турецкий язык и распространяли среди населения, как, якобы, турецкие. В них среди чеченцев распространялись различные слухи, стимулирующие их желание покинуть родину. Говорилось, что царское правительство установит солдатчину и будет проводить христианизацию мусульман. В этих провокационных деяниях принимали участие и некоторые известные люди Чечни… В архиве сохранились документы, по которым уважаемого чеченского наиба Саадулу открыто называют царским агентом. Он и его люди распускали провокационные слухи о том, что ни один чеченец не получит ни клочка земли, что вся молодежь будет отдана в солдаты, что мусульманская религия скоро будет запрещена и все будут обращены в христиан. Единственный выход из этого положения, говорили они, - переселиться в Турцию, которая обещала горцам помощь, землю и другие блага.
Параллельно эмиграции с Кавказа шел процесс иммиграции на Кавказ, который активно поддерживался царским правительством. Всем желающим христианам из азиатской Турции неславянского происхождения разрешалось переселяться на Кавказ. Турецким грекам и армянам предоставлялась 6-летняя льгота от воинского постоя, 8-летняя – от платежа податей и повинностей. Они также освобождались от денежных натуральных и рекрутских повинностей, а каждый мужчина наделялся 15-ю десятинами земли.
Россия, таким образом, создавала себе хороший фундамент христианизации Кавказа и внедрения своих структур и порядков.
В-третьих, в таком переселении была заинтересована и Турция. Официальные круги Османской империи постоянно заявляли о своей непричастности к событиям на Северном Кавказе и делали вид, что только сложившиеся обстоятельства заставляют их заниматься переселением и приемом горцев на свою территорию.
В действительно же Турция, находившаяся в глубоком военно-политическом и экономическом кризисе, после ряда неудачных военных операций была заинтересована в переселенцах и всячески способствовала этому кризису. Учитывая немногочисленность турецкого населения, Османское правительство вынашивало планы о размещении на Балканах и в Анатолии кавказских горцев, что должно было увеличить процент мусульманского населения в этих регионах и значительно увеличить качественный и количественный состав армии. Еще в 1856 году между правительствами России и Османской империи было заключено соглашение, определяющее порядок переселения нескольких кавказских племен. 9 марта 1857 г. вступил в силу закон о мухаджирах. Этот закон гласил:
желающим переселиться в Османскую империю султан гарантирует безопасность, свободу личности, неприкосновенность имущества;
земля, предоставляемая переселенцам, налогом не облагается;
балканские поселенцы – на шесть лет, а анатолийские – на двенадцать лет освобождаются от воинской повинности.
На основе этого закона в 1860-м было создано также Управление по делам мухаджиров.
Таким образом, Турция знала и активно готовилась к иммиграции. Наиболее интенсивно процесс переселения горцев в пределы Турецкой империи происходил в 1864-1865 годах. Великий князь Михаил Николаевич поручил начальнику чеченского округа генерал-майору Мусе Кундухову (осетину, исповедовавшему ислам), во время пребывания его летом 1864 года в Константинополе, войти в негласное соглашение с турецким правительством и обсудить вопрос о переселении части чеченского населения. Кундухов провел переговоры и получил согласие турецкой стороны на переселение пяти тысяч семей чеченцев.
Вот как оценивал события того времени сам генерал Кундухов: «В конце февраля 1865 года генерал Лорис (армянин) получил распоряжение подготовить часть чеченцев к выселению. Он тут же известил меня об этом, дав официальное разрешение на эмиграцию. Я незамедлительно собрал горских старшин и предложил им свой план переселения. Я объяснил им, что лучше покинуть Кавказ и переселиться в Османское государство. Даже если мы там не получим земель, подобных утерянным в борьбе с Россией, то все равно будем жить лучше и готовиться при первой возможности и при помощи Османского государства освободить Родину от захватчиков. Однако часть присутствовавших при этом заявили, что они скорее погибнут, защищая родную землю, чем покинут ее.
Чтобы сохранить будущие поколения, которые должны будут вернуться на Родину, от ассимиляции, я посчитал своим долгом изыскать для них будущие места поселения. И поскольку я был мусульманин, я выбрал в качестве такого государства Османскую империю.
25 мая 1865 г. первая группа, в которую входила моя семья и родственники, тронулась в путь. Эта партия из трех тысяч семей была подготовлена и отправлена мною. Вторую я оставил на попечение наиба Саадулахи. Эмиграция горцев приняла массовый характер, вызывая серьезное беспокойство мусульманского духовенства, ученых-богословов Северного Кавказа. Они стали обсуждать вопрос о том, какую территорию надо считать мусульманской и нужно ли приверженцу ислама жить на земле, которой управляют «неверные». Ведь основные аргументы исламской пропаганды, исходившей из Турции, сводились к следующему:
жить под властью кяфиров (неверных) нельзя, поэтому нужно сражаться и умереть или эмигрировать в страну ислама;
эмиграция – это ваша судьба, начертанная Аллахом, и волю Всевышнего надо исполнить;
эмиграция признается исламом, даже сам пророк эмигрировал, когда это ему было необходимо; вы сначала эмигрируйте в страну ислама, а там подготовитесь к освобождению своей земли от врагов;
кто умрет на неисламской земле, тот попадет в ад, а кто хочет попасть в рай, должен умереть на исламской земле.
В Дагестане и Чечне у религиозных деятелей был большой авторитет. На их суд полагались во всех случаях, которые возникали в обществе, в том числе и касающиеся эмиграций.
Мулла Шамсуддин из чеченского села Шали задал ученым-богословам Дагестана по этому поводу ряд вопросов: «Благородные ученые – мир вам! Разрешено ли нашим землякам эмигрировать? И какую землю можно считать исламской, а какую нет? И если наша земля уже считается землей иноверцев, то непременно ли вам надо эмигрировать? Ведь нам как мусульманам открыта дорога в любую исламскую страну, где мы могли бы свободно отправлять все наши религиозные обряды».
В ответ на вопросы Шамсуддина из Шали богословы Дагестана, опираясь на труды исламских теологов-правоведов, разъяснили, что если мусульмане могут совершать все религиозные обряды на территории своего проживания, то им не следует эмигрировать, так как это территория ислама, а таковая по мусульманскому праву делится на три категории:
1. Земли, где исконно живут мусульмане;
2. Новые земли, завоеванные мусульманами;
3. Мусульманские земли, захваченные «неверными».
Согласно исламскому законодательству они считаются лишь временно утраченными и подлежат возвращению в лоно исламского достояния.
Ярым противником войны и переселения чеченцев со своих земель был выдающийся религиозный деятель, Устаз (Учитель) Шейх Кунта-Хаджи Кишиев. Его проповеди и нравственно-философские воззрения оказались весьма популярны среди беднейших слоев чеченского населения, уставших от многолетней войны над царизмом. Он был противником воинственной идеологии мюридизма, призывал прекратить бессмысленное сопротивление. В одной из своих известных проповедей он говорил:
«Братья! Многолетнее противостояние с царизмом довело наш народ до предела физического уничтожения. Царская власть твердо укрепилась в нашем крае и это уже свершившийся факт. Я не верю в разговоры о том, что вот придут турецкие войска и освободят нас из-под царского ига. Это неправда, ибо султан сам является угнетателем народа, как и другие арабские правители. Я видел это собственными глазами.
Аллаху неугодно дальнейшее тотальное сопротивление властям, которое с неизбежностью ведет к уничтожению народа. И если власти потребуют, чтобы вы шли в церкви – идите. Это лишь помещения, строения – лишь бы ваши сердца были чисты, лишь бы в них был Аллах… Но если от вас будут требовать забыть свои гордые обычаи, язык, если ваших женщин будут использовать и насиловать – восстаньте и погибнете, как один!».
В селе Гуни, где Кунта-Хаджи длительное время жил и откуда начинал свою миссионерскую деятельность, рассказывают, что однажды в 50-х годах Х1Х в. Шамиль собрал всех религиозных авторитетов Чечни в своей ставке в Ведено. Был приглашен и Кунта-Хаджи. Обычно шейх избегал общения с Шамилем, но на этот раз решил пойти, взяв с собой несколько мюридов. Когда собрались все приглашенные, имам попросил Устаза произнести молитву и обратиться с просьбой к Всевышнему о ниспослании успеха делу Шамиля и газавата. Неожиданно для всех Кунта-Хаджи отказался. Присутствующие ожидали гнева имама, но его не последовало. Шамиль недобро усмехнулся и предложил ему: ну тогда хоть скажи «аминь», когда другие будут произносить молитву. И на это шейх ответил категорическим отказом, заявив: «Почему бы, сказав «аминь», мне не прочитать и молитву?».
Зная характер своего гостя, Шамиль оставил его в покое. Когда Устаз и его спутники тронулись в обратную дорогу, мюриды спросили его: «Почему же, хаджи, ты не стал молиться за успех шамилевского дела?». Учитель ответил: «С тех пор, как Шамиль и его наибы, требуя у обездоленных мусульман денег, еду, имущество на ведение войны, переступили границу дозволенного в шариате, Всевышний лишил их своего покровительства. Если человек не хотел или не мог идти на войну, или отказывался жертвовать на эти цели имущество, они его убивали, а имущество забирали. А ведь по шариату после смерти отца имущество переходит во владение детей. Тем самым имамат обирает детей, а это тяжкий грех для правоверного, которому нет прощения.
Аллах уже принял решение лишить имама Шамиля своего благословения. Как же я могу просить его изменить свое решение? Имамат разрушится в Шамиле, и Шамиль будет повержен».
В начале января 1864 г. обвиненный в подготовке к восстанию против царской власти, Кунта-Хаджи был арестован и сослан в г. Устюжин Новогородской области. Историки высказывают предположение, что, отправив шейха в ссылку, власти одновременно распространяли слух о его предстоящем отъезде в Турцию. Иначе как можно объяснить, что в 1865 году жена Кунта-Хаджи Седа с детьми и ближайшими родственниками перебралась в Турцию?
Возможно, что благодаря мнению некоторых авторитетных религиозных деятелей северо-восточного Кавказа, из Чечни и Дагестана эмигрировали значительно меньше людей, чем с западного Кавказа. Но вынуждены были уехать многие. Для ускорения переезда чеченцев из области, некоторым уездным начальникам были разосланы чистые бланки заграничных паспортов, чтобы не терять времени на их получение в областном центре (Владикавказе).
По официальным свидетельствам царской администрации, в 1865 году изъявили желание уйти 1,500 семей карабулак (одно из чеченских обществ, проживавшее на западе Чечни, на границе Ингушетии) и 3502 семей чеченцев. Всего же - 22490 душ обоего пола.
Переселенцам разрешалось брать с собой необходимое имущество, домашний скот. Фамильные и собственные земли распродавались за бесценок. После массового переселения горцев в Турцию, многие аулы совсем опустели, неухоженные земли заросли сорняками. Эти земли конфисковались в пользу казны. В тех общинах, где жители частично эмигрировали, земли переходили во владение аульской общины. Переселение происходило пешим порядком, и было четко регламентировано. Всего из Чечни вышло 28 партий горцев. Партии собирались около станицы Ассиновской или села Назрань. В первый день ночлег устраивался на реке Сунже, второй день на реке Камбелеевке, и на третий день прибывали во Владикавказ. Из Владикавказа через Тифлис до границы с Турцией маршрут состоял из 23 переходов, длительность которыхсоставляла 27 дней. Прием горцев-переселенцев турецкими властями происходил у горы Гек-даг. Первая партия переселенцев выступила из Владикавказа 28 мая 1865 года, и прибыла на границу у Хазанинской заставы 17 июля 1865 года. Последняя 28-я партия начала свой путь из Владикавказа 16-го августа и перешла русско-турецкую границу 10 сентября 1865 г. В дальнейшем горцы повторяли этот путь, но уже в количестве значительно меньшем.
За весь период переселения по подсчетам исследователя Ибрагимовой З. Х. покинули свою историческую родину и переселились в Турцию около 100 тысяч чеченцев и ингушей.
В 1867 г. чеченцев и ингушей, без учета переселившихся в Турцию, насчитывалось 132449 человек. Таким образом, получается, что в Турцию выселилось около 50 процентов всех чеченцев и ингушей. В феврале 1867 г. начальник Терской области объявил, что отныне горцы навсегда должны отказаться от всякой надежды на переселение в Турцию.
В начале своего пути на чужбину люди еще надеялись на хорошее будущее. По воспоминаниям И. Канукова: «… Девушки на привалах в нарядных платьях собирались посреди арб чуть свет и танцевали до изнеможения, пели песни, в которых они себе предрекали мужей–пашей и шелковые шаровары».
Но реальное положение переселившихся оказалось крайне тяжелым. Российское правительство поставило условие, чтобы чеченские переселенцы размещались как можно дальше от русско-турецкой границы. Поэтому чеченцы были поселены в Гельском и Альбостанском санджаках, Диарбекирском вилайете, где земли большей частью были бесплодные и каменистые. Чеченцы попытались уйти с этих земель, но турецкие войска силой заставили их возвратиться обратно. Не имея возможности заниматься обычным крестьянским трудом (скотоводством и землепашеством), горцы были вынуждены пойти на службу в образованный турецкими властями Диарбекирский чеченский полк. Правительство Турции оказывало определенную помощь переселенцам. Им выдавались продукты питания, предоставлялся крупный рогатый скот и лошади, выделялись деньги. Но эта помощь во многих случаях оседала и карманах чиновников Османской империи. Людей косил голод, болезни. Переселенцы болели тифозной лихорадкой, оспой, скурбутом, водяной болезнью и другими. Эпидемии, охватывавшие переселенцев, истребляли до 20 % переселившихся. Зачастую из целой семьи, переселившейся в Турцию, в живых оставалось 1-2 человека. По сообщениям российского консула, в Требизонде ежедневно умирало до 40 кавказских эмигрантов.
В 1865-1869 гг. в Турции от голода и столкновения с войсками погибла треть всех переселившихся туда чеченцев.
Чтобы как-то себя прокормить и спастись, многие чеченцы вынуждены были продавать свой скот, тайно пробираться в запрещенные для их переезда районы Турции и покупать там участки плодородной земли.
Не видя другого выхода из создавшегося положения, люди стали продвигаться к турецко-русской границе, надеясь вернуться обратно на Кавказ. Общее число горцев, прибывших к границе только с 8 по 28 октября 1865 г., дошло до 2 680 человек, но под угрозой применения оружия войска заставили чеченцев повернуть обратно. Но некоторым горцам удалось все-таки тайно перейти границу и продолжить свой путь на родину.
Тайные переходы турецко-русской границы все учащаются, несмотря на строжайшие меры, применяемые по охране границы. Ереванский военный губернатор 21 октября 1868 г. предложил начальнику Александропольской кордонной линии: «Строжайше объявить кордонной страже, что в случае нового прохода партий чеченцев, стража поста, около которого пройдут чеченцы, будет передана суду».
Чеченцы прорывались обычно через границу ночью небольшими группами по 15-20 человек и проходили незамеченными ни кордонной стражей, ни местной полицией до Тифлиса, где обращались к наместнику на Кавказе с просьбой о разрешении возвратиться на родину. Они были согласны даже переселиться в любой уголок России, лишь бы не возвращаться в Турцию. Получив разрешение на возвращение, на прежнее место жительства практически не возвращались. Они селились в разных местах, но без права на земельный пай.
Возвратившиеся чеченцы были поселены в Надтеречном наибстве, в Лабинском округе Кубанской области, в Ставропольской губернии, а также на казенных землях Кизлярского уезда среди русского населения. В то же время многие чеченские аулы пустовали, земли не обрабатывались, но они стали достоянием государства и доступ к ним реэмигрантов был запрещен. Часть чеченцев была выселена обратно в Турцию. Карабулаки почти все были отправлены Турцию.
Решение о расселении прибывших из Турции горцев принимал начальник Терской области в зависимости от «благонадежности» переселенцев. Некоторые из тех, кто не получил этого разрешения официально, стали жить инкогнито под чужими именами или в труднодоступных горных местах.
В сентябре 1872 г. Кавказским наместником были утверждены временные правила по переселению кавказских мусульман в Турцию и Персию, в них предусматривались серьезные препятствия исходу горцев из Северного Кавказа. Массовая акция царского правительства по переселению чеченцев в Турцию была закончена. Основные цели данной акции были реализованы. Произошла «безболезненная» конфискация земель горцев, ушедших в Турцию. Русское и горское дворянство, а также казачество получили новые земли в подарок за верную службу царю. Граф Евдокимов получил 10 666 десятин лучшей земли, князь Меликов – 8 000 десятин. Политически неблагонадежное население было отправлено за рубеж, увеличился удельный вес русскоязычного населения в области, а возвращающихся мухаджиров уже можно было «на законных основаниях» фильтровать и не допускать обратно в область неблагонадежных.
Но для чеченского народа эти события носили трагический характер. Большая часть переселенцев безвременно погибла на чужбине. Потомки горцев и в настоящее время живут в Ираке, Сирии, Иордании, Турции, многие из них давно ассимилировались с местным населением. Однако предания о родине отцов и дедов останутся навсегда в памяти потомков тогдашних переселенцев как памятник жестокости и насилия царского правительства.

Новости дня

Памяти Абузара Айдамирова

Из жизни звезд

Фоторепортаж

Концертный зал

В фокусе