Главная
В сегодняшнем выпуске:
Новости дня
Россия проиграла чеченцам суд в Страсбурге
Факты и комментарии
Главный полиграфист представил Чечню на международной
выставке в Китае
Воронежцы подарят Михайло-Архангельскому храму
семь колоколов
Крупным планом
Таус Джабраилов:
«В Чечне хаоса не будет»
Путин призывает укрепить границу на Северном Кавказе
С места событий
Заповедная территория превращается в свалку
Гость номера
Место встречи изменить нельзя
Фоторепортаж
«Немного солнца в холодной воде…»
Обратная сторона
Грозненские притоны: ночь открытых дверей
Наши за границей
Лагеря для беженцев в Польше: чеченские гетто
Подоплека
"Черная археология"
На Большой Земле
Ароматы знаменитостей: феномен эпохи
Главный редактор:
Зарина Амаева
Тел. 8 (928) 737 4389
Адрес редакции:
Грозный, ул. Мира, 52, кв. 63
E-mail: v_grozny@mail.ru
Использование материалов без письменного согласия редакции запрещено.
При цитировании ссылка на газету обязательна.
|
Дата
В 1979 году Владимир Высоцкий дал согласие сыграть Гамлета в Чечено-Ингушском
театре им. Х. Нурадилова
Руслан Хакишев, главный режиссер Чеченского театра им. Х. Нурадилова
Высоцкий в роли Гамлета в одноименном
спектакле театра на Таганке |
Руслан ХАКИШЕВ:
Я познакомился с Высоцким в 70-х. Театр на Таганке был безумно популярным,
на его спектакли трудно было попасть. В те годы я жил в Москве, работал
режиссером на Центральном телевидении.
Как-то у меня возникла идея сделать передачу о классике испанской
драматургии Гарсиа Лорке, и я пригласил для участия в ней актеров театра
на Таганке. Буквально через несколько дней мне звонит директор этого
театра Николай Дупак: «Я слышал от наших актеров, что вы готовите передачу
о Гарсиа Лорке. Дело в том, что Любимов долгое время работает над спектаклем
«Испания, Испания». Мы хотели бы предложить вам совместную работу над
этой постановкой».
Встретились, поговорили. Речь шла о моем сотворчестве с Юрием Любимовым.
Мне предлагалось поработать над спектаклем «Испания, Испания» в качестве
помощника режиссера. «Но прежде, - говорит Дупак, - просмотрите наш
репертуар».
Забегая вперед, скажу, что замысел Любимова по каким-то причинам не
осуществился. Он часто делал очень сложные композиции из нескольких
частей, например, по мотивам военной поэзии. В целом постановки знаменитой
«Таганки» отличались не только гражданским звучанием, но и особой манерой
игры актеров, поэтическим языком. И, конечно, звездным составом труппы.
Помню, спектакль «Галилео Галилей» с участием Владимира я видел пять
раз, настолько сильное впечатление оказала его игра (четыре раза главную
роль исполнял Высоцкий, один раз – Хмельницкий). Нередко я заходил в
репетиционный зал, во время перерыва общался с актерами. Как-то они,
выйдя из зала в фойе, курили. Среди них был Высоцкий. Я подошел, мы
перебросились с актерами несколькими фразами. Так состоялось мое, скажем
так, коридорное знакомство с Высоцким.
А несколько лет спустя я вернулся в Чечено-Ингушетию, в театр имени
Х. Нурадилова. Шел 1979-й год, мы работали уже в здании нового театра,
когда Высоцкий приехал в Грозный с концертами. В те годы существования
цензуры, жесточайшего контроля над репертуаром, о его гастролях можно
было узнать из нескольких афиш, расклеенных в Грозном. Но у певца, которого
не жаловали власти, была армия поклонников. Кумир миллионов, поэт, бард,
гражданин, в каждой из этих творческих ипостасей он был непревзойден
мощью своего таланта и индивидуальности. Его любила страна. И мы, чеченские
актеры и режиссеры, как и многие жители Чечено-Ингушетии, разумеется,
не были исключением. Узнав о приезде Высоцкого, я и мои коллеги по «цеху»
надеялись на творческую встречу с ним.
Как председатель Союза театральных деятелей ЧИАССР я позвонил ему
с просьбой о встрече с труппой. И получил отказ: Владимир сослался на
занятость, в его голосе чувствовалось раздражение. Но желание встретиться
с ним было велико, и после его очередного (второго) концерта на стадионе
ручных игр я и актеры ингушской труппы прошли за кулисы и вновь пригласили
его в театр. На этот раз он дал согласие. «Только, - говорит, - чтобы,
кроме артистов, никто не знал».
На следующий день, после третьего – и последнего – грозненского концерта,
Высоцкий приехал в театр. К тому времени мы «отшили» многих его поклонников
из околотеатральных кругов, до которых дошла информация о предстоящей
встрече. Учитывая пожелание Владимира об узком круге участников, пришлось
сослаться на позднее время запланированного мероприятия.
Гостя принимали в фойе. Вместе с нами были актеры Русского драматического
театра имени Ю. Лермонтова (мы работали с ними в одном здании, на одной
сцене - поочередно). К встрече приготовились: столы были установлены
национальными блюдами (разумеется, без «жижиг-галныш» не обошлось).
Я подарил Владимиру белую папаху-«чабанку». Беседовали о многом. О театре,
о концертной деятельности Высоцкого, о каких-то бытовых вещах… Он знал,
что интересен людям как певец, и его пальцы сами собой потянулись к
гитаре. Многие из нас, его слушателей, впервые услышали песню «Летела
жизнь в плохом автомобиле…» В ней была жесткая правда о сталинизме.
Владимир пел о жизни чеченцев и ингушей в годы высылки, о стравливании
народов, о том, как выжил, благодаря школе жизни горцев, их законам
братства. А страна продолжала «жить в плохом автомобиле с выхлопом в
трубу»…
Помню,
слова и исполнение автора произвели особое впечатление на актеров, переживших
ужасы депортации 1944-го. Яраги Зубайраев, Хава Хакишева и другие актеры
старшего поколения не могли сдержать слез. Высоцкий, который хотел сменить
тему, спеть что-нибудь жизнеутверждающее, понял: после такой песни лучше
поставить точку. И отложил гитару.
Мы поднялись на второй этаж, в мой кабинет и продолжили разговор в еще
более узком кругу. Вместе с нами осталось человек десять-двенадцать,
в основном, молодежь. Тогда я и рассказал Владимиру о своей задумке
поставить «Гамлета» в нашем театре, о своем видении образа главного
героя и пьесы в целом. В основе моей трактовки – развитие сюжета через
восприятие Гамлета. Он - участник каждой сцены спектакля, вокруг него
разворачиваются все события, его глазами зритель видит перипетии трагедии.
И еще такой акцент в образе шекспировского героя: Гамлет не просто борется
с врагами, но и знает, каковы будут дальнейшие их шаги. Для Гамлета
зримы последствия зла, он видит грядущее.
Вот такой мне виделся камерно-масштабный спектакль.
Выслушав меня, Владимир сказал:
- А мне это интересно. Можно сделать гастрольный вариант вашего театра.
Таким образом, Высоцкий, блистательно сыгравший шекспировского героя
в театре на Таганке, дал предварительное согласие на участие в спектакле
Чечено-Ингушского национального театра. Разумеется, речь шла о сценической
интерпретации «Гамлета» на русском языке. Мои сомнения, связанные с
небольшим акцентом речи наших актеров, Высоцкий развеял замечанием о
гастрольной практике западноевропейских театров. Мол, еле улавливаемый,
неявный акцент – не проблема.
Сацита Исраилова, заведующая
Центральной библиотекой Грозного:
- Высоцкий был кумиром моего старшего брата Аднана. Песни Высоцкого
постоянно звучали в нашем доме. В комнате брата стоял магнитофон
величиной с чемоданчик с двумя большими бобинами. Я помнила чуть
ли не наизусть две песни: «Я не люблю фатального исхода» и «Охота
на волков».
Как-то Аднан пришел с двумя билетами на концерт своего любимого
певца. Я не поверила своим глазам, потому что попасть на выступления
Высоцкого было очень сложно – вместимость стадиона ручных игр
совсем не отвечала численности поклонников его творчества. Мы
отправились на концерт. Сказать, что был полный аншлаг – не сказать
ничего. Люди стояли в проходах от начала до завершения концерта.
А на улице толпа несостоявшихся зрителей металась в поисках лишнего
билетика.
И вот Высоцкий вышел на сцену – невысокого роста, интеллигентного
вида человек. И запел. Сегодня трудно представить, что голос исполнителя,
поющего «вживую», может оглушить своей силой и громкостью. Но
он действительно пел без фонограммы. Тогда это казалось обычным
явлением, а сегодня такое трудно представить. Но главным было
другое – его исполнение, его поэзия... С тех пор, несмотря на
минувшие десятилетия, я часто обращаюсь к стихам Высоцкого, слушаю
записи его песен. Они и сегодня звучат актуально, находя такой
же отклик в наших душах, как четверть века назад.
Адиз Кусаев, главный редактор Чеченской гостелерадиокомпании:
Когда в Грозный приехал Владимир Высоцкий, я работал на республиканском
телевидении в должности старшего редактора художественных программ.
Передачу о Высоцком готовила моя коллега Софья Ивановна Зинюк-Сергеева.
Запись шла в одной из телевизионных студий. За четверть века много
стерто из памяти, но я помню, с какой внутренней отдачей певец
исполнил песню «Летела жизнь…». В какой-то момент он даже не выдержал
и, резко повесив гитару на спинку стула, вышел из студии. Вернулся,
успокоившись, минут через пятнадцать…
Пленку с записью этой передачи постигла та же участь, что и все
телевизионные архивы. Они были уничтожены под бомбежками первой
войны. Хранились архивы в здании, расположенном недалеко от телецентра,
на берегу Сунжи. Меньшая часть материалов находилась на втором
этаже республиканского ТВ. Помню, в марте 1995-го, вскоре после
завершения широкомасштабных боевых действий в Грозном, я и мои
коллеги, рискуя напороться на мины, искали в груде сожженных архивов
уцелевшие кассеты. Нашли немногое, но спасенные нами материалы
пропали уже в августе 1996-го, когда вновь вспыхнули военные действия.
Запись передачи о Владимире Высоцком также была уничтожена. Возможно,
Николай Куан передал ее копию матери певца. В этом случае запись
одной из последних съемок Владимира Высоцкого находится в его
московском музее.
|
Пока мы обсуждали идею постановки, минул час ночи. В это время, узнав
о местонахождении Высоцкого, к нам пожаловали работники обкома партии.
Большие по тем временам начальники (фамилии называть не стану), изрядно
подвыпившие, от порога прервали нашу беседу: «Володя, а мы думали ты
высоченного роста!». И так далее, и тому подобное… Судя по дальнейшему
поведению Владимира, он терпеть не мог фамильярности. И сразу распрощался:
«Мне пора, спасибо за гостеприимство».
Когда я его провожал, вновь вернулись к разговору о постановке. Высоцкий
повторил: «Мне это интересно». Продиктовал свои телефоны. И сказал,
что улетает в Москву, затем в Париж, а через 20 дней дает концерт в
Моздоке. Его рабочий график был расписан по дням, и он знал, какого
числа выступит в Северной Осетии. Следующую нашу с ним встречу назначил
на ту самую ночь после моздокского концерта. «Сразу после выступления
мы выезжаем в Грозный и в час ночи с вами встречаемся».
Проходит три недели, настает тот самый день, наступает ночь. Мы, человек
двадцать, ждем Высоцкого в театре. Льет дождь, никаких звонков. «Наверное,
не приедет», - приуныли многие и разошлись. Остались молодые ингушские
актеры (Наурбиев, Боков, Яндиева), всего восемь человек. Звоню в гостиницу
«Чайка». Мне отвечают: никто номер не заказывал. В полночь звоню второй
раз, и меня связывают с Высоцким. Слышу в трубке его, запыхавшегося
с дороги: «Ну, чеченец, я сдержал слово!».
Позже выяснилось, что спешный отъезд Высоцкого вызвал скандал в Моздоке.
Как рассказал мне его администратор, артист должен был спеть во втором
отделении концерта. Но предпочел выступить в первом (уступив место какому-то
молодежному вокально-инструментальному ансамблю), чтобы успеть в Грозный.
Как рассказал администратор, Высоцкий ему сказал: «Раз нам ехать к чеченцам,
надо спешить». А многие зрители шли «на Высоцкого», поэтому явились
ко второму отделению… Представьте их разочарование!
Для нашей труппы его приезд был, разумеется, еще одним праздником. Когда
прозябаешь в провинции с ее множеством специфических проблем, где люди
отчаиваются, а то и спиваются, где жить надо постоянно с оглядкой, в
том числе людям искусства, общение с большими актерами значит очень
многое. Я каждые два-три месяца выезжал из Грозного в Ленинград или
Москву, чтобы пообщаться с преподавателями, однокурсниками, коллегами
по цеху, то есть получить какую-то «подпитку». Стоит ли говорить о том,
что приезд артиста такого масштаба как Владимир Высоцкий, общение с
ним, особая атмосфера встречи давали творческий заряд собравшимся.
Немного о нем как об актере. Его игра поражала своей внутренней силой.
Как я рассказывал выше, Борис Хмельницкий, очень популярный актер, был
еще одним, кроме Высоцкого, исполнителем роли Галилео Галилея в одноименной
постановке театра на Таганке. Так вот, Борис сыграл эту роль, скажем
так, процентов на тридцать. Сравнение с Высоцким было явно не в пользу
второго исполнителя, даже такого незаурядного как Хмельницкий.
Что еще отличало Высоцкого? Он избегал поверхностности, причем во всех
своих творческих ипостасях. Например, прежде, чем начать работу над
песней о летчиках, боксерах или шахтерах, изучал их профессиональный
лексикон, привычки. Его поэзия всегда отражала реальную жизнь. Поэтому
с каждой новой «профессиональной» песней в стране циркулировали слухи
о том, что он окончил летное училище, работал в шахте или был спортсменом.
Но главным его талантом был талант человеческий. Именно он придавал
особую магнетическую силу его дару актера и исполнителя авторской песни.
В ту нашу встречу после его моздокского концерта мы говорили о многом,
и не только о моей трактовке спектакля «Гамлет». Как выяснилось, Высоцкому
очень понравились скульптурные работы Ильяса Дутаева. Он рассказывал
о своих впечатлениях, слушал нас. Из чего складывался магнетизм его
личности? Вот то, что отложилось в моей памяти. Владимир был предельно
честен во всем. В нем не было озлобленности опального барда, наоборот,
ко многим вещам он относился с юмором. Не любил, когда его хвалили в
лицо. Помню, во время встречи кто-то восторженно отозвался о его исполнении
роли Хлопуши в спектакле «Пугачев» (по пьесе Сергея Есенина). Высоцкий
опустил взгляд – никакой реакции.
Судя по нашему знакомству, к сожалению, непродолжительному, он был исключительно
прямой человек. Да и сам не терпел двусмысленностей, неискренности от
кого бы то ни было. Рядом с ним нельзя было фальшивить, например, изображая
из себя светского льва. Он мгновенно реагировал как на отталкивающие
для него моменты, так и на то, что его заинтересовало в собеседнике.
На идею, образное выражение, на какую-то крупицу чего-то нового, необычного.
Его взгляд становился цепким, в нем что-то срабатывало, словно запоминая
и откладывая какую-то деталь увиденного в творческую лабораторию.
В тот вечер наша беседа длилась с часа ночи до шести утра (в 6. 50 у
него был самолет). Завершилась она вновь обсуждением идеи совместного
спектакля. Согласитесь, тот факт, что Владимир Высоцкий на нее откликнулся,
вызвавшись сыграть главную роль, говорит очень многое. О готовности
экспериментировать, о глубине и неординарности его творческого мировосприятия.
Что касается его впечатлений от поездки в Грозный, о них стало известно
уже после его смерти. Наши с ним встречи состоялись в августе 1979 года,
а через год Высоцкого не стало. Вскоре в Москве, в его доме побывал
Николай Куан, режиссер Чечено-Ингушского ТВ (тот самый, что снимал выступления
Высоцкого в студии телевидения здесь, в Грозном). Куан взял у матери
Владимира интервью, в котором были такие ее слова: «Володя всегда приезжал
с гастролей усталый. А тут приехал и говорит: «Знаешь, в Чечено-Ингушетии
меня так обогрели».
Записала Бэла Расаева
Владимир Высоцкий
Летела жизнь... (1977)
Я сам с Ростова, а вообще подкидыш-
Я мог бы быть с каких угодно мест, -
И если ты, мой Бог, меня не выдашь,
Тогда моя Свинья меня не съест.
Живу – везде. Сейчас, к примеру, - в Туле.
Живу и не считаю ни потерь, ни барышей.
Из детства помню детский дом в ауле
В республике чечено-ингушей.
Они нам детских душ не загубили,
Делили с нами пищу и судьбу.
Летела жизнь в плохом автомобиле
И вылетала с выхлопом в трубу.
Я сам не знал, в кого я воспитаюсь,
Любил друзей, гостей и анашу.
Теперь чуть что, чего - за нож хватаюсь, -
Которого, по счастью, не ношу.
Как сбитый куст я по ветру волокся,
Питался при дороге, помня зло, но и добро.
Я хорошо усвоил чувство локтя, -
Который мне совали под ребро.
Бывал я там, где и другие были, -
Все те, с кем резал пополам судьбу.
Летела жизнь в плохом автомобиле
И вылетала с выхлопом в трубу.
Нас закаляли в климате морозном,
Нет никому ни в чем отказа там.
Так что чечены, жившие при Грозном,
Намылились из Кавказа в Казахстан.
А там - Сибирь - лафа для брадобреев:
Скопление народов и нестриженых бичей, -
Где место есть для зеков, для евреев
И недоистребленных басмачей.
В Анадыре что надо мы намыли,
Нам там ломы ломали на горбу.
Летела жизнь в плохом автомобиле
И вылетала с выхлопом в трубу.
Мы пили все, включая политуру, -
И лак, и клей, стараясь не взболтнуть.
Мы спиртом обманули пулю-дуру -
Так, что ли, умных нам не обмануть?!
Пью водку под орехи для потехи,
Коньяк под плов с узбеками, по-ихнему – «пилав».
В Норильске, например, в горячем цехе,
Мы пробовали пить стальной расплав.
Мы дыры в деснах золотом забили,
Состарюсь – выну, денег наскребу.
Летела жизнь в плохом автомобиле
И вылетала с выхлопом в трубу.
Какие песни пели мы в ауле!
Как прыгали по скалам нагишом!
Пока меня с пути на завернули,
Писался я чечено-ингушом.
Одним досталась рана ножевая,
Другим - дела другие, ну а третьим - третья треть...
Сибирь, Сибирь - держава бичевая, -
Где есть, где жить, и есть, где помереть.
Я был кудряв, но кудри истребили -
Семь пядей из-за лысины во лбу.
Летела жизнь в плохом автомобиле
И вылетала с выхлопом в трубу.
Воспоминанья только потревожь я -
Всегда одно: «На помощь! Караул!..»
Вот бьют чеченов немцы из Поволжья,
А место битвы - город Барнаул.
Когда дошло почти до самосуда,
Я встал горой за горцев, чье-то горло теребя, -
Те и другие были не отсюда,
Но воевали, словно за себя.
А те, кто нас на подвиги подбили,
Давно лежат и корчатся в гробу, -
Их всех свезли туда в автомобиле,
А самый главный - вылетел в трубу!
|